Долго я не решался написать об этом. Все как-то неудобно было перед целой вереницей людей, даже некоторый страх появлялся, т.к. кто-то из них и поныне в силе в медицине. А поводом осмелеть стала встреча с сокурсником по медучилищу 23 февраля. Мы не виделись целых 33 года. Надо было как-то рассказать о себе. Вспоминали друзей. И тут я окончательно осознал тот факт, что ничто на свете не бывает случайным, даже мимолетные знакомства.

Итак, поздний вечер 19 ноября 1980 года. Самолет из Свердловска приземлился в Москве. Прощай Советская Армия! Да здравствует Свобода! Уже на следующее утро, в шинели и сапогах, я появился на пороге Первого Московского Мединститута с рекомендациями от командира части для  поступления на рабфак. Но вот незадача, в приеме на лечфак мне отказали наотрез из-за отсутствия мест, и предложили стать фармацевтом. Дудки! Не для этого я 2 года топтал уральские сопки!

Благо, у меня еще были рекомендации для поступления на рабфак  третьего  меда (ММСИ), и я с жаром понесся туда. Уже вечерело. Встреча была радушной. Мигом в  приемной декана собрали трех преподавателей по русскому языку, химии и физике. Собеседование было неформальным. По каждому предмету задали несколько вопросов. И в ведомости по всем предметам появились заветные оценки «хорошо». У меня тут же выросли крылья. Сообщение о том, что результаты собеседования станут известными только через 5 дней, почти не тронуло.

Эти дни пролетели быстро. Я приехал в здание в Старомонетном переулке днем, уже оглядывая его влюбленным взглядом. И тут мне сообщили, что я не поступил. Удивление, горечь, вопросы. Оказывается я плохо сдал собеседование.  » — Простите, как же так? Я сам видел!» Все впустую. И вдруг, спасительная соломинка: » — Пусть ваша мама придет к декану. Может быть что-то прояснится.»

О, конечно же! Моя мама! Она у меня герой! Мы и не с таким справлялись! Мы с одним чемоданом в Москву переезжали. Когда мама вернулась , она почему-то не смотрела мне в глаза, и четко проговорила, что бы я забирал документы. Мол, как все, на общих правах будешь поступать летом. Я, помню, взбесился. Говорил, что она сошла с ума. Она молчала.

На следующее утро я поехал в ректорат, на Делегатскую. Ректор был в командировке в Болгарии. Пришлось ждать проректора. Товарищ с гнусавым голосом принял меня как-то слюняво — любезно. На мои вопросы отвечал вяло, говоря, что не хватает мне знаний. И тут я зашипел. «Вы лжете мне!, — говорю. — И я вам это докажу!» С этими словами я вылетел из приемной и понесся в Минздрав на Лесной.

Там было все еще проще. Недослушав, меня выставили за двери огромного кабинета, и я, стоя в коридоре, слышал телефонные переговоры  чиновника с деканом. «- Да ничего он не сделает, — журчал голос, — не волнуйся.» Мне все стало ясно. И я мгновенно принял решение. Здесь надо сделать маленькое отступление.

Дело в том, что в Армии меня буквально заставили подать заявление о приеме в партию. Лично начальник политотдела, полковник, пожилой человек, несколько раз устраивал со мной воспитательные беседы и при  каждом моем отказе допытывался о причине.

Мне не хотелось рассказывать ему об истории моей семьи, поэтому я всегда находил что-то примитивное. Ну, например, что начмеду, несмотря на просьбы и рапорты, никак не приобретут в медпункт стулья для больных. Стулья приобрели на следующий день. И на гражданку я прибыл кандидатом в члены КПСС.

В Свердловский райком партии я заходил уже вечером. Узнал у охранника кто отвечает за высшие учебные заведения. Охранник назвал номер кабинета и предупредил, что сейчас там проходит заседание комиссии ветеранов партии, попросил,чтобы я дождался окончания. Постояв у двери несколько секунд, я понял, что это  шанс, подаренный мне. И я открыл дверь.

Первое, что я увидел, это множество глаз очень пожилых людей, рассматривающих меня с любопытством. Я по-прежнему был одет в военную форму. В глубине кабинета сидела зав. отделом науки, милая приятная дама, которая спросила о причине моего визита. Когда я все рассказал, негодованию ветеранов уже не было предела. По телефону пригласили инструктора райкома, которому поручили разобраться со мной.

Он попросил меня все изложить на бумаге. Прочитал написанное. Внимательно посмотрел на меня и спросил, успею ли я на занятия в институт к 8.30, если он позвонит мне в восемь. Я от удивления только кивнул головой. В 7.50 на следующее утро у нас дома зазвонил телефон. Голос инструктора любезно сообщил мне номер группы.

Пока я поднимался на второй этаж здания в Старомонетном, у меня в голове уже прочно сидел вопрос: как я смогу учиться в институте, первого проректора которого (через полгода он уже стал ректором) я назвал лжецом. Я шел по коридору, понимая полную безысходность. И тут мне навстречу идет  товарищ по медучилищу. Оказывается, он тоже после армии, но уже учится на втором курсе института.

Я мгновенно объяснил ему свою проблему ничего не скрывая. Он задумался и так же мгновенно изложил мне свое решение. «- Тебе надо во чтобы то ни стало сразу заняться комсомольской или партийной работой. И я тебе помогу!»  Уже через несколько недель я присутствовал на заседании комитета комсомола. А через несколько месяцев я сидел на одной сцене и за одним столом с человеком, которого назвал лжецом.

Стоит ли рассказывать, что я почти сразу узнал о том, что будущий ректор института и декан рабфака получили из-за меня по строгому партийному выговору. Что  на выпускных экзаменах рабфака, которые при удачной сдаче автоматически являлись  поступлением на первый курс, мне устроили подставу и если бы не очередное везение (знание билета), меня бы вышибли.

Все шесть лет учебы я с удовольствием занимался комсомольской работой. Дорос до секретаря комитета комсомола младших курсов. Каждый год думал, что он для меня последний. И когда весной выпускного года  мне не предложили льготного распределения, я подумал, что это лучшая месть мне, о которой я мог только мечтать.

Но здесь я ошибся. На официальном распределении сам ректор, секретари парткома и профкома в один голос не хотели меня отпускать и предлагали остаться на хирургической кафедре с хорошей перспективой роста. О, если бы не мой страх, я сейчас сидел бы нищим ассистентом на кафедре. И не было бы никакой пластической хирургии. Спасибо всем участникам этой истории, спасибо судьбе, спасибо маме, спасибо всем за то, что именно так закончилась тогда эта эпопея.

P.S. После вручения мне диплома об окончании института, моя мама расказала , что тогда на встрече с деканом он требовал взятку за мое поступление на рабфак. Но денег у нее не было.