Сегодня утром, выезжая из дома, я думал о том, какую сложную операцию мы задумали:предстоит сделать уменьшение груди по поводу гипертрофии молочных желез,и одномоментно сложную подтяжку лица двумя бригадами. Размышлял о целесообразности выбора того или иного способа переноса сосков. Мои раздумья прервал телефонный звонок. Взволнованный милиционер из дежурной части сообщил мне, что в нашей квартире произошло самоотключение охранной сигнализации и попросил меня срочно вернуться. Я стал разворачиваться.

А в это время в нашей клинике развивались следующие события. Пациентка с мужем, приехавшие на операцию, стали на повышенных тонах выражать недовольство администратору , почему нет на месте оперируюшего хирурга. Вслед за этим они стали придирчиво осматривать наши помещения, высказывая недовольство тем, что у нас для приема пациентов имеется всего четыре кабинета.

Я тем временем вернулся домой и обнаружил не только отключенную сигнализацию, но и отключенную городскую сеть телефона. Проверив техническую исправность сети, диспетчер МГТС сообщила мне, что неисправность может быть только где-то в подъезде и предложила дождаться мастера. В это же время мне позвонили из клиники и сообщили о недовольстве пациентки и её мужа. Я попросил передать трубку мужу и вкратце рассказал ему о своей ситуации, на что услышал его полный недоверия и злости голос.

Понимая, что без меня в клинике будет трудно объясняться с этой парочкой, я плюнул на неработающую сигнализацию и помчался на работу.

В это время в клинике, как мне позже рассказывали сотрудники, муж пациентки сообщил о своей работе в Верховном Совете, о знакомстве с министрами и их заместителями в здравоохранениии и вдруг, просматривая мои сертификаты на стене обнаружил, что я не доктор наук, а только кандидат. Это его окончательно вывело из себя и он стал грозить нам множеством неприятностей.

Когда я зашел в свой  кабинет, передо мной предстала такая картина: всклоченная пациентка, с которой несколькими днями раньше я почти час мило общался на консультации, и её муж — человек в медицинской маске голубого цвета, натянутой до самых глаз, которые излучали злость и негодование. Сидят в напряженных позах и рассуждают с моим заместителем о всей никчемности нашего учреждения. Мне сразу была названа фамилия (Семенов), которая будет нас проверять. И было сказано, что посколько денег у них немерено, то только они могут определять, когда может начинаться и заканчиваться операция.

Я, естественно, извинился за опоздание, предложил им сразу компенсировать и моральный и материальный ущерб в виде скидок на операцию (явно погорячился, т.к. ранее муж, оказывается, сообщил моим сотрудникам, что час его работы или простоя стоят 2173 евро). Но парочка, гордо отказавшись от скидок, хотя некоторое искушение со стороны мужа я не мог не заметить, гордо направилась на выход. В этот момент я, вместе с болью в области сердца, почувствовал и большое облегчение, предложив всем желающим принять по 25 капель Валокардина, что мы сразу и сделали.

Когда за ними закрылась дверь, некоторое время мы сидели в тишине, а потом я достал с полки образ Святого Пантелеймона (защитника хирургов) и зажег перед ним три свечи. Когда свечи были погашены администратор Ирина окропила все помещения святой водой. Стало легче.

О чем это я пишу? Об охранной сигнализации, конечно. Если бы не она, то никому не известно, что могло бы случиться дальше. Таким людям обычно везёт, но никто не может гарантировать ни одному хирургу, что у него не может возникнуть таких осложнений, как некроз кожи, нарушение иннервации на лице или кровоснабжения в перемещенных лоскутах на груди. Никто не может гарантировать идеальные послеоперационные рубцы и хорошее состояние после наркоза.

Господи, спасибо тебе!