Сначала мне устроили публичную порку в медучилище за то, что я несерьезно подготовился к диспуту. Тема звучала так: » Может ли врач привыкнуть к страданию больного». Мне 16 лет, Москва, весна, времени ни на что не хватает. Прибежал в аудиторию и решительно стал доказывать, что не может врач привыкнуть. Что если привыкнет, станет черствым, грубым, сделает больно. А, оказывается, нет, неверно я рассуждаю, неправильно. Оказывается, если не привыкнешь, так и будешь жалеть больного, не сможешь разреза сделать и т.д. А это же 1976 год, все серьезно, с куратором группы не спорят. И это самое «большинство» тут же его поддерживает, а тебя осмеивает.
Я, конечно, слегка обалдел от такого нажима, даже обиделся и задумался всерьез. А жизнь показала, что большинство и сегодня стоит на тех же принципах.
Дальше было еще интереснее. Тем же летом устраиваюсь санитаром в отделение гнойной хирургии. Через неделю мытья полов меня просят заменить перевязочную медсестру, которая заболела. Смотрю и слышу вопли больных. Времени у врачей мало всегда. Один ночью по быстрому соперировал: на месте молочной железы сплошные разрезы, ведь жизнь спасал. Другой, утром по быстрому перевязывает:надо успеть спасти жизнь остальным. Надоело на это смотреть. Постепенно вытеснил особо торопливых из перевязочной, взяв их больных на себя. И когда через 10 лет в метро ко мне подбежала женьщина и стала целовать , я не сразу узнал в ней одну из самых несчастных пациенток того далекого лета 1976. Но до сих пор я вспоминаю об этом случае, как о самой большой награде.
Свою первую «пластическую операцию» сделал во время службы в армии, в 1979г. Тогда еще люди относились друг к другу по человечески. Подрались, увидели кровь, остановились, пришли ко мне в медпункт и все, включая пострадавшего, стали просить разобраться на месте. Увидел разорванную верхнюю губу. Нашел инструменты, нитки. Зашил. Зажило.
Шесть институтских лет пролетели между ночными дежурствами в скоропомощных больницах и серьезной комсомольской работой. Пригодилось и то и другое. На 4-м курсе вскрывал абсцессы и маститы. На 5-м сделал первую аппендэктомию. На 6-м определился с будущим местом работы (Институт хирургии им. А.В.Вишневского) и сразу получил тему будущей кандидатской диссертации. Она оказалась по пластической хирургии, тогда еще неведомой мне областью, но очень интересной. 11 лет в Институте, в отделении грудной хирургии, все годы под руководством профессора Александра Александровича Вишневского, дай Бог ему здоровья! Тогда это был один из немногих специалистов, кто на высшем уровне владел пластикой молочных желез. Повезло. Все, что знал и делал, шеф показывал мне. А вскоре началась коммерческая работа. Мы много оперировали, ездили по стране с обучающими курсами по пластике груди, выступали на конференциях и конгрессах, учились сами. В 1993 защитил диссертацию. В 1994 был принят на работу в одну из первых клиник пластической хирургии «Эстетика».
Сумбурно, но это самый краткий вариант обзора тех лет. Пусть меня простят все, кто был рядом в те годы. Я помню каждого и , надеюсь, о каждом еще много скажу.